Клинцы. История.


Мы всей семьей жили в большом доме. До моего рождения папа со старшим братом Семеном купили целый квартал бывшей фабрикантки Гусевой, которую у нас в городе звали Гусихой. Один из домов был ничего, а, может быть, это папа с дядей Семеном привели его в порядок. В нем я и родилась.
Точный адрес — город Клинцы, Большая улица, дом №14.
Остальные Гусихины дома моя семья отдала евреям, которые когда-то бежа­ли в Россию из Галиции, Польши. Дом цирюльника Френкеля наравне с нашим домом, длинный и просторный. Френ­кель занимался парикмахерством, и ему было так удобно — устроить свой салон на главной улице. Он любил моего отца как родного брата. Папа у него бесплатно и стригся, и брился. Парикмахерская Френкеля тем временем стала настоя­щим салоном, известным на весь город. В другом доме жила Бася. Фамилии ее я не помню. Мама была с ней очень дружна. В следующем доме жили Селицкие, сапожники, дальше — Бубновы. Глава семьи Бубновых, дядя Шалом, был стекольщиком. «Мурочка, если ты вый­дешь замуж за русского, то сделаешь самую большую глупость», — говорила мне тетя Роза, жена дяди Шалома. Папа со всех с них за аренду, может быть, три копейки брал.
Доброе дело и благотворительность стояли в нашей среде на первом месте. Может быть, потому что старообрядцы сами были когда-то гонимы и испытали великое горе. Так же делали добро Третьяковы, которые накопили несравнен­ную коллекцию картин и подарили ее людям и всей России, или Савва Морозов, построивший на свои деньги МХАТ и много учебных заведений. Родные Варвары Семеновны, моей бабушки по маме, каждый праздник, на Пасху ли, Троицу ли, запрягали лошадей, нагружали повозки едой, баранки-калачи, то-другое, и ехали с гостинцами в тюрьмы
Отец с братом Семеном работали с 12 лет. Что они делали? С отрочества пропадали в кузнице, учились ковать совки, кочережки, в общем, все необходимое для печек. И потом, став настоящими мастерами, какие же они ковали решетки! В семье дяди Семена родился первенец, дочка Любочка. И папочка ей такую кроватку выковал, ну царскую! А еще папа был механиком, мог и слесарничать. Ничего из его рук не выпадет — за все в ответе голова! Братья дружили, не было у них никакого раздора. Любили и по-доброму журили младшего брата Ивана, называя его поскребышем, потому что матушка его поздно родила. Бабушка моя по папе, Ирина Саввишна! Иринушка, Саввишна… Какое сочетание мягкое, как вишенка! Еще ничего не зная о жизни, но чувствуя ее большую доброту, я удирала к ней без спроса. Между землей и воротами — зазор, который закладывался доской, чтобы куры не выбегали. А я, трехгодовалой девчушкой, отодвигала досочку, в одних беленьких панталончиках с кружавчиками неслась по правой стороне с одного конца Большой улицы на дру­гой. Бегу мимо белых лавочек и пестрых шапок бело-синих колокольчиков, прозванных в народе «жених и невеста». Моя бабушка жила напротив Городско­го сада. А вот как перейти эту улицу? Машин нет, они появились только перед войной, но извозчики и пролетки мчались мимо трехлетней девочки с бешеной скоростью. Как-то перебегала, и прямиком к бабушке. Родители меня хватятся. Речка рядом, значит, утонула. Вплоть до пожарных доходило. Вызывали их, баграми шарили напротив нашего дома, такой был переполох. Но никогда не наказывали. А мы с бабушкой идем в яблоневый сад. «Бабушка!!!», — кричу, а она мне: «Аинька!» — откликается. Это «аинька» — музыка. А если зимой прибегу к милой бабушке Иринушке, замерзну, хлопает меня по щечкам, целует, а в глазах море любви и доброты.

http://klintsy-portal.ru/index.php?id_catalog=1304
Ящур   – острое вирусное заболевание из группы антропозоонозов (инфекционных болезней животных, которыми может болеть человек).
Клинцовский район